Советское время. Дефицит в продуктах. Утро. Старинный дом. На первом этаже не вписывающаяся в интерьер старинного пособника, обитая нержавейкой, массивная входная дверь. Над дверью большая вывеска «МЯСО». На забитых фанерой вместо стекол окнах решётки. Вид неприступной крепости.
Восемь часов утра. Огромная толпа ждет открытия магазина. Люди стоят с ночи. За место в очереди бесконечно возникают конфликты с руганью и болезненными стычками.
И вот он долгожданный час открытия!
Но дверь, открывающаяся изнутри и не имеющая никаких ручек снаружи, закрыта намертво. Взяться не за что – только биться о поверхность.
Время идет, никакого движения в магазине не наблюдается. Люди начинают сначала вежливо постукивать в дверь, затем бить сильнее, ещё сильнее, переходя на жёсткие толчки, способные выбить дверь. Но дверь не пробиваемая. Останавливаясь на короткое время стучать в дверюгу, люди прислушиваются к возможной возне внутри магазина. И, не услышав ничего, начинают бить в дверь с новой силой. Всё глухо.
Через час народ доведён до предела. Всё увереннее раздаются злобные крики с призывами ломать дверь и срывать решётки. И вдруг за дверью слышится движение и ... желанное лязганье железных запоров. Толпа с трудом, но с готовностью, раздвигается. Дверь распахивается, и из её проёма, не то что выходит, а медленно, с достоинством, выкатывается большущий, толстый мужчина в запачканном мясом белом халате и в белой шапке. Все понимают, что это директор. Воцаряется мучительная тишина.
И тут этот хозяин жизни начинает орать, грассируя звуком «р»: «Товар-р-р-ищи! Мяса не будет!». Толпа начинает реветь на все голоса: «Почему? Когда будет?». И начинает дружно скандировать: «Мясо! Мясо! Мясо!» Непоколебимый директор с лицом, одухотворенным какой-то особенной правдой, перекрикивая всех, кричит: «Товар-р-р-ищи! Мы семимильными шагами идём к коммунизму! Скот за нами не поспевает!»